7 ответов в теме

[nieczar]

Priviet

moze kto znajet czto-nibud o tym shleme(konstrukcja) ?....ja znaju tolko iz Goreliku

sposibo za otwiet

Прикрепленные миниатюры

• 

Изменено: nieczar, 08 Март 2007 - 13:50

[Yuriy]

Шлем был найден основателем новороссийского музея Чайковским (не путать с композитором), на территории упомянутого города в 1903г (если не ошибаюсь с датой). Он видимо был утерян во время войны, так как до сих пор его в фондах не обнаружили. Его первичная прорисовка приведена в работе Аренда 1924г, все остальные его изображения это перерисовки первичной…

[nieczar]

Bolshoje sposibo :^)

[Sergei]

Работа В.В.Арендта датируется 1935 годом.
В 1924 году вышла работа Э.Э.Ленца.

[Yuriy]

Звиняюсь, перепутал…

[Truggvi Rosti]

Тут всплыло про шлем этот в одной обсуждении.
Хотелось бы спросить у экспертов:
1. Какая может быть датировка этого предмета?
2. По поводу конструкции. Подобная прорисовка дает повод предположить, что шлем мог быть двухчастным с боковыми швами

[Helgi Stalingrad]

ориентируют его на середину IX века

[Gostjata]

Вот в этой статье приведены фрагменты переписки Арендта с Чайковским, в том числе и по поводу этого шлема.

Переписка с нашим музеем началась с письма В.В. Арендта от 27 июля 1930 года:
«В Новороссийский музей.
По совету Василия Алексеевича Городцова8, сообщившего мне о находке и поступлении к Вам нескольких мечей норманнского (германского) типа, позволю себе обратиться к музею со следующей просьбой: ... Заканчивая в данный момент свою работу для «Zeitschrift fur Vorgeschichte» (для журнала о доисторических временах) о происхождении..., ...и формах их рукоятей. Со своей стороны, в случае любезной присылки хотя бы примитивной зарисовки рукоятей мечей, буду рад сообщить музею более или менее точную датировку означенных предметов...».
Далее Всеволод Викторович пишет: «...буду рад ответить музею на любой вопрос (по силе возможности), заданный мне по поводу той или иной формы и типа, равно как и указаний на специальную (иностранную) литературу по предмету». Ниже подпись. И в конце адрес: «Москва, Ермолаевский пер. д. 25, кв. 11. Научн. раб. Всеволоду Викторовичу Арендту».
В письме от 2 сентября 1930 года В.В. Арендт на очередное письмо Г.Ф. Чайковского об обнаружении в раскопках «меча латника» сообщает: «... Прежде всего разрешите Вам заметить (не прогневайтесь!), что называть погребенного «латником» нельзя. Восток не знал лат (сплошного нагрудника и спины)... было бы желательно, если бы Вы опубликовали эти предметы»9.
Далее Всеволод Викторович в письме проявляет большой интерес к найденному шлему: «... Пришлите мне реконструктивную зарисовку шлема, и я Вам его опишу. Ряд аналогичных предметов, опубликованных в свое время, недоступен для определения по описаниям, т.к. последние сделаны не специалистами. При описании последнего постарайтесь дать размер колец и способ крепления. Все ли кольца заклепаны или они чередуются (и как) с сечеными (тюркский тип). По шлемам имеется только одно руководство для нас — E.v.Lenz. In Russland gefundene fruhmittelalterliche Helme. Berlin. 1924.».
Самым емким по информации о защитном вооружении является письмо В.В. Арендта от 19 сентября 1930 года. Всеволод Викторович, в частности, пишет: «Чрезвычайно интересен шлем с его навершием для пучка перьев. Воссоздайте себе этот предмет с пышными павлиньими перьями, вздымающимися над шлемом на 3/4 аршина...».
Далее автор просит подтвердить правильность изображенной реконструкции в настоящем письме.
«... Не откажите сообщить, каков должен быть венец в реконструкции. Форму этого шлема, с его характерным навершием для помещения трубки с перьями, мы находим и много столетий спустя в так называемом «монгольском (уйгурском) шлеме XIII–XIV вв.».
На имеющемся у нас шлеме, в его нижней части, сделан ряд отверстий, не дающих возможности для крепления плетеной бармицы10.
На этот счет В.В. Арендт отвечает: «... В одном месте (не там, где есть «петли») отверстия слишком редки для бармицы. Это отверстия для заклепок от подбоя — непременной принадлежности шлема...».
«...Бармица показывает характерное тюркское панцирное плетение с чередованием сеченых и клепаных колец. Оригинально, между прочим, что первые значительно меньше вторых».
Продолжая свое письмо, автор переходит к такому важному разделу защитного вооружения, как броня11.
Всеволод Викторович пишет: «Броня — доспех из наборных пластин, имеющих, как правило, кожаный подбой. В том случае, когда эти пластины были скрыты прикрывающей их сверху материей, также проклепанной, мы назовем этот доспех корацином или куяком»12.
Обращаясь к Г.Ф. Чайковскому, Арендт спрашивает: «Теперь вопрос в следующем — много ли у Вас этих пластин? Достаточно ли, чтобы прикинуть на глаз возможность наличия целой брони? Если нет, то возможна следующая комбинация. На востоке, у тюрков, много тоже мы находим пластинчатые бармицы такого рода, главным образом для защиты лица и глаз. На грудь свисал подобный «передник». Затылок и уши, падая на плечи, защищала панцирная бармица. Фрагмент чешуйчатого доспеха у Вас представляют собой тип брони (bronja, brunios), но не куяка».
Далее в письме идет речь об элементах доспеха, обеспечивающих защиту рук, ног13.
«...Рисунок наголенника не понял. По поводу локотников могу сказать немногое. Вероятно, обе пластины были соединены на проклепанных кожаных ремешках и имели, конечно, рукавицы, вероятно, даже из мелкого панцирного плетения (истлевшего) на мягком подбое, как это мы находим на востоке до XIX века. Восток изумительно консервативен в этом отношении».
В завершение Всеволод Викторович писал: «Очень, очень хотелось бы видеть из данных это погребение «всадника в броне».
Письмо от 15 ноября 1930 года звучит так: «По-видимому, вы располагаете богатейшим материалом. Особенно интересен шлем. Эта часть вооружения вообще редка. Если будет досуг, нарисуйте реконструкцию. Я уже упомянул об этом шлеме мельком, сослался на него в своей работе (название на немецком языке очень неразборчиво). Выйдет она в 10 или 11 номере 3-го банда «Zeitschrift fur historische Waffen- und Kostumkunde» (журнал истории военного искусства). Очень важно проследить лекал-профиль шлема. Да, между прочим, большие отверстия по краю могли служить не для подбоя, как я Вам писал, но и для прикрепления бармицы. Последняя, однако, не крепилась непосредственно к шлему, а была набрана на ремешок (струну, проволоку), который уже прикреплялся к венцу. Иначе бармица висела бы ламбрекенами14, т.е. так (сделан рисунок). Эту систему крепления я отметил у бронзовых скифских шлемов. Позже находим ее в XIII–XIV веках в Западной Европе. Здесь вы можете объяснить и «проволочки» на шлеме».
В письме от 26 мая 1931 года В.В. Арендт выразил большую признательность Георгию Федосеевичу за переписку и посылаемую информацию и написал следующее: «... Не знаю, удастся ли мне свидеться и познакомиться с Вами в этом году. Во всяком случае, буду жить надеждой на выезд в Новороссийск в августе».
6 июля 1931 года Всеволод Викторович писал: «Вслед за этой просьбой (месяца через полтора) буду писать Вам о Вашем шлеме. Начал работу о шлемах эпохи переселения народов по заказу из Берлина. Надежды попасть к Вам осенью очень мало».
В следующем письме, от 20 октября 1931 года, автор заметил: «... Насколько я знакомлюсь последнее время с культурами Черноморья (поздними), настолько влечет меня все больше и больше этот край». «... Очень хорошо было бы покопать у Вас. Я хоть и «ученый археолог», но копал очень мало и давно. Новороссийский шлем, зарисовку которого Вы мне любезно прислали, я публикую сейчас в качестве аналогии к одному из шлемов собрания Государственного исторического музея. Все шлемы, которые мне известны (VI–XIII вв.), без исключения, тюркского у нас происхождения и принадлежат к восточно-азиатским типам. Кстати, «о латнике» Вашем: я нашел в Историческом музее из Соханевских раскопок (1911–1912 гг.) интереснейшие образчики досчатого доспеха (кроме, конечно, лат, которые заменялись панцирем).

Сейчас решается судьба моей книги, — мистика и символика оружия (Диалектика оружия) — к которой продолжаю собирать материал».

И, собственно, оригинальная прорисовка из работы Арендта.