Опубликовано 15 Декабрь 2005 - 04:26
Кстати, по поводу боя у деревни Музино, по данным этой книги:
«БИТВА ПОД МОСКВОЙ : ХРОНИКА, ФАКТЫ, ЛЮДИ
Книга первая
Москва «ОЛМА-ПРЕСС»
2001
ББК 63.3(2)622 Б 66»
44 гвардейская кавалерийская дивизия, воевавшая в составе 16 армии Западного фронта, в период с 30.09.1941 — 20.04.1942 в бой у этой деревни не вступала, потерь таких не несла. Этот населенный пункт вообще не упоминается в сводках, хотя должен, ведь погибло там 2000 человек (кажется кавполк). Вот так.
Это сможет не совсем в тему:
«Содержание скота в крестьянских хозяйствах далеко не всегда было надлежащим. На это сетует, в частности, все тот же устюженский корреспондент Императорского вольного экономического общества Г. Воронов. В специальном докладе, посвященном в основном местному скотоводству, он описывает уход за скотом, осуществляемый в большинстве крестьянских хозяйств уезда в 1879 году. Зимой скот кормили соломой, два раза в неделю давали сено. С ранней весны скот выгоняли на поля, где он находился все лето. В начале XX века в уезде было около 19 тысяч лошадей, из них более 16 тысяч - в крестьянских хозяйствах65. "Переходя к описанию местного коневодства,- писал Г. Воронов,- я должен сказать... и оно ведется спустя рукава... Аошадей кормят сеном да мешаниной, то есть смесью овсяной мякины или ячменной соломы с водой и небольшим количеством суборной муки, овес же дается только при усиленной работе. Такое содержание лишает животных природных форм, замедляет развитие и портит темперамент. Крестьянские лошади имеют отвислое брюхо, длинную, очень тонкую шею, большую голову, вялы, сонливы"66. Лошадей берегли, но с жеребыми кобылами в период полевых работ подчас поступали жестоко, выколачивая плод палками в надежде, что лошадь после выкидыша быстрее станет рабочей.»
«Породы скота улучшались редко. Если этим и занимались, то только в усадебных хозяйствах крупных землевладельцев. Однако в Устюжне постоянно проводились выставки лошадей и крупного рогатого скота, что само по себе свидетельствует об интересе скотоводов к проблеме возможного будущего улучшения пород. Правда, почти ежегодные эпизоотии (эпидемические заболевания животных), уносившие определенное количество скота, мешали дальнейшему развитию этой отрасли. Частыми в Устюженском уезде были сибирская язва и чума. Причем появлялись они, как правило, в селениях, расположенных по скотопрогонным трактам»
Е. А. Воротынцева, старший научный сотрудник Устюженского краеведческого музея СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКОЕ И КУЛЬТУРНОЕ РАЗВИТИЕ УСТЮЖНЫ И УЕЗДА В КОНЦЕ XIX - НАЧАЛЕ XX ВЕКОВ
А это точно к нам:
Далее привожу отрывки из: Мысли об организации, вооружении и употреблении конницы в новейшее время, фон Брикс Г. «Примечания к истории конницы» Деннисона. Без комментариев, и так хорошо написано. Могу выслать полную версию и прошу прощения за размер. На Дурову сил не хватило, братцы, если хотим писать статью предлагаю разделить обязанности и охватить кусочек необьятного – материала непочатый край. Я уже 1,5 суток просматриваю документы и мемуары о лошадях на войне, могильниках, амуниции, снаряжению и т. д. Есть желание – давайте что-нибудь сварганим, т. к. мой опыт пубикаций равен 0.
«Затем к невыгодным особенностям конницы относят ее зависимость от лошади, что особенно проявляется в тех случаях, когда требуется какое-либо чрезвычайное напряжение всех сил, предстоят особенные лишения или при каких-либо устрашающих явлениях, например при налете на стреляющие орудия или пехоту, когда лошадь очень часто против воли всадника уклоняется в сторону или поворачивается назад, или, наконец, при скрытых движениях, где следует избегать всякого шума. На все это можно возразить, что, во-первых, послушание лошади настолько велико, что она обыкновенно выполняет все, что от нее требуется, до момента совершенной невозможности, т.е. до смерти; во вторых, обучением и выездкой следует довести послушание лошади, животного по природе своей скорее с воинственными, чем с трусливыми инстинктами, до того, чтобы преодолеть ее нервность; в третьих, у народов, постоянно ездящих верхом, люди настолько сживаются с лошадьми, что эти как бы инстинктом чувствуют, что от них требуется; может быть, это было бы до известной степени достижимо и в регулярных конницах.»
«Кроме действующих эскадронов каждый полк должен еще иметь и запасной. Он должен существовать уже в мирное время, так как коннице ввиду предстоящих ей немедленно с началом операций сложных задач следует быть в наибольшей боевой готовности. Мы не считаем, однако, ни необходимым, ни целесообразным, чтобы для этого был назначен раз навсегда один и тот же эскадрон и чтобы на него возлагалось исключительно обучение людей и выездка лошадей на весь полк. Нам кажется, что следует просто назначать ежегодно один из эскадронов запасным и возложить на него исполнение обязанностей такового на все время лагерного сбора или, по крайней мере, со времени полковых сборов; так что каждый полк выступает на них в составе 4 эскадронов, как при мобилизации, пополняя их всем подходящим конским и людским материалом из остающегося на месте эскадрона, которому передаются [316] молодые лошади и оставшиеся люди. Через это достигалась бы та важная выгода, что мобилизация конницы постоянным в ней упражнением очень бы облегчалась и упрощалась; что выступающие эскадронные командиры, а также и полковые и высшие начальники привыкали бы управлять частями военного состава; что при маневрах трех родов оружия избегалось бы ненормальное участие слишком большого числа эскадронов и что, наконец, выездка молодых лошадей могла бы продолжаться с необходимой постепенностью. Если наше предложение не считается удобным, то, по крайней мере, следует увеличить штат эскадронов, считая молодых лошадей сверх комплекта. Учиться же в мирное время в составе 5 эскадронов, со слабым числом рядов во взводах, когда предстоит идти на войну в составе 4 эскадронов с большим числом рядов, — кажется нам не совсем основательным.»
«Следует еще заметить, что конница может быстро мобилизоваться и немедленно начать действовать, если она находит в самой себе, особенно конский, весь необходимый материал. Но так как при этом все молодые лошади, а может быть, еще и те, которые в настоящем году выранжировываются, не могут признаны годными, и затем есть еще больные лошади, то, если желательно выступить в полном составе, следует держать в мирное время на одну пятую больше, т.е. полк, имеющий выступить в составе 4 эскадронов по 150 коней, должен иметь в мирное время в каждом из своих 5 эскадронов, по крайней мере, по 144 лошади.»
«При нынешних коротких сроках службы в конницу следует назначать людей, состоявших до поступления своего на службу при лошадях и имеющих привычку к обращению с ними, а равно и из тех частей государства, где лошадей много. Должно, впрочем, прибавить, что не следует совершенно лишать и пехоту таких людей, так как они могут пригодиться для ухода за лошадьми конных офицеров.»
«4. Седло. При выборе образца седла, как предмета особенной важности, необходимо обратить внимание на следующие его два качества: во-первых, конструкция ленчика должна быть целесообразна в смысле наименьшего давления на спину лошади, и во-вторых, ленчик должен иметь подходящее и удобное сиденье для ездока, доставляющее последнему возможность лучшего управления лошадью.»
«4. Вьюк. Очень желательно как можно больше облегчить перед лошади, уже и без того обремененный шеей и головой, и поэтому поместить чемодан на заднюю луку. К чемодану следует прибавить еще мешок для сапог, саквы для фуража, кухонную принадлежность, карманы для подков и, если угодно, путы и сено. На передней луке — плащ и два кармана для фуражки, щеток, мыла, закуски и всего ежедневно необходимого. Поверх всего — чепрак, который должен быть достаточной величины, чтобы служить одеялом.»
Желательно сформированием конных пионеров облегчить всю конницу, передав первым инструмент для разрушения железных дорог и телеграфов т. п. Следовало бы дать вместо того каждому всаднику необходимый рабочий инструмент и гвоздь{98} для заклепки орудий.
5. Мундштук. Об этом нечего много говорить. Суголовье должно быть возможно просто и легко, но непременно с намордником, к чему, впрочем, может быть приспособлен и недоуздок. Наверху суголовья, по его середине, — цепочка для предохранения головы лошади от ударов; цепку желательно иметь совершенно одинаковую с мундштучной, чтобы можно было в случае нужды заменить последнюю первой. Железо должно быть скреплено с ремнями так, чтобы для корма и водопоя оно могло самостоятельно выниматься.
Прежде всего следует непременно соединять теоретическое обучение с практическим, чтобы солдат вполне ясно понял и сознал, что он должен делать и как он это всего легче сделает, причем необходимо соблюдение правила постепенного перехода от более легкого к более трудному. Здесь следует быть весьма требовательным, даже мелочным, педантичным: все должно быть с первого же раза сделано верно и точно, хотя бы и медленно; не следует никак увлекаться быстротой успехов в ущерб прочности их — на неверном фундаменте невозможна постройка прочного здания. Конечно, при этом не следует вдаваться в противоположную крайность и засиживаться на азах, так как вполне необходимо быть к известному сроку совершенно готовым.
Все конные эволюции должны быть предварительно проделаны пешком, пока люди совершенно не поймут их; этим облегчаются конные учения, так и сберегаются лошади.
При составлении инструкции для обучения езде прежде всего следует задать себе вопрос о цели этого обучения и затем о средствах достигнуть поставленной цели, или, другими словами, о том, что должны знать и уметь всадник и лошадь к окончанию манежной езды и ко времени постановки в строй и как их всего лучше обучить.
Вообще говоря, целью обучения манежной езде как человека, так и лошади будет такое их взаимное согласие и понимание, чтобы первый распоряжался второй, при условии сохранения ею полной силы и огня так же свободно, как пехотинец своими ногами. Средствами для этого являются поводья, шенкеля и вес корпуса. Обыкновенно самое важное значение придают шенкелю. Нисколько не отрицая пользы и необходимости такового, мы желали бы, однако, обратить внимание читателя на важность умелого действия поводом и тяжестью корпуса. Первый наиболее доступен лошади, т.е. сырая, никогда не езженная лошадь очень скоро понимает, чего от нее требуют, натягивая оба повода или один. Совсем не то с шенкелями; лошадь, действительно, очень скоро понимает, что нажатием одного из шенкелей требуют от нее отбрасывания зада в противоположную сторону, но очень трудно заставить ее понять значение нажатия обоими шенкелями — движение вперед или собирание; это нужно ей разъяснить другими средствами, более удобопонятными: языком, хлыстом. Что же касается тяжести корпуса всадника, то это наиболее действенное вспомогательное средство, не в том смысле, чтобы лошадь была вынуждена ему повиноваться, но потому, что несогласование движений с изменением центра тяжести просто очень неудобно и тяжело для лошади. Особенно это верно касательно невыезженных лошадей, которые и сами-то еще не находятся в равновесии, и, получив на спину новый груз, они невольно подчиняются влиянию новой тяжести.
Затем действие тяжестью и действие поводом более действенно, чем нажатие шенкелей, еще и потому, что первое действует на всю лошадь, а второе — на особенно чувствительное место, и потому оба [333] допускают известные оттенки и градацию в применении силы. Кроме того, первые два действия гораздо доступнее для всадника, особенно молодого, между тем как действие шенкелем, даже при правильном положении ноги, очень затруднительно и может быть успешно только после продолжительных упражнений; причина этого лежит в самом строении человеческой ноги или преимущественно колена, допускающего только самое ограниченное движение голени в сторону. Молодому всаднику — и это помнит всякий кавалерист — кажется совершенно невозможным когда-нибудь сжать лошадь шенкелями, удовлетворив всем требованиям вместе: плоский шенкель, плотно прилегающее к седлу колено, прямо вперед обращенный носок и вниз оттянутый каблук, — и, однако, подобное положение шенкеля необходимо, потому что только при нем возможен крепкий шлюс и глубокая посадка в седле, при которой центр тяжести опускается книзу ближе к лошади, а следствием этого является крепость посадки и лучшее управление. Обратное положение шенкеля — т.е. закидывание его назад, с целью усилить его давление и сообразовать посадку с анатомическим строением ноги, при развернутых и опущенных носках, приводит к противоположному результату: колени отходят от седла и ослабляется шлюс, уменьшается площадь соприкосновения всадника с лошадью; при приложении одного шенкеля — сворачивание с седла, заваливание плеч, неправильное положение левой руки и т.п., т.е. является слабая посадка и неправильное равновесие и управление. Если таким образом действие поводом и тяжестью представляет значительные выгоды сравнительно с шенкелем, то следует инструкцию для езды преимущественно основать на них. Мы нисколько не исключаем совершенно действия шенкелем, а только хотим поставить действие другими вспомогательными средствами на подобающее им место, особенно при поворотах, и предупредить злоупотребление шенкелями. За ними остается крайне важное и необходимое действие при посылке лошади вперед, собирании ее, боковых движениях, галопе. Но применяться они должны только тогда, когда всадник соответствующей гимнастикой получит возможность правильно их применять. Мы вообще того мнения, что совсем не нужно при врожденном добродушии и понятливости лошади тех сильных действий, какие иногда требуются от слабых ездоков и даже новобранцев. Если только всадник, правильно распределяя тяжесть корпуса и действуя умеренно поводом и шенкелем, не мешает лошади, то последняя при хорошем [334] инструкторе очень скоро получит нужное ей для езды в поле равновесие; мы ежедневно видим упряжных лошадей, идущих в большем равновесии, чем большая часть верховых лошадей, выезженных слабыми ездоками.
Следовательно, основными положениями при езде и выездке являются:
1. Усиленное внимание на действие тяжестью корпуса, которая возможна лишь при глубокой, правильной посадке в седле, и старательная выработка этой последней, отступления от которой допускаются только в частных случаях, не иначе как с известной целью и с полным сознанием, чего именно желают достигнуть.
2. Правильное употребление поводьев и старательное наблюдение за этим, особенно при езде на мундштуке.
3. Умеренные требования в действии шенкелями: прежде всего учитель соответствующей гимнастикой приучит обучаемого к правильному прикладыванию шенкеля, никак не позволяя при этом отводить колено; по выработке этого следует, однако, как учителю, так и обучаемому самому строго следить, чтобы последний не вернулся к действию шенкелем, более соответствующему строению ноги, но менее правильному и влекущему невыгодные последствия. Если требуются более сильное действие, чем простое нажатие, например при выездке лошади, то лучше прибегнуть к помощи хлыста или даже в совершенно исключительных случаях шпор.
Основываясь на вышеприведенном, мы старались бы достигнуть сначала хорошей посадки, затем сознательного действия поводом и легким шенкелем и, наконец, полного и согласного взаимодействия всех этих трех элементов, доводя его до почти инстинктивного чувства. Только тогда будет всадник чувствовать себя так же хорошо на коне, как пехотинец на своих ногах; будет толково нести службу сторожевую и разведывательную; будет умело действовать оружием в бою. Только тогда он извлечет действительную выгоду из тех благоприятных условий, в которых он находится, пользуясь быстротой передвижения, большим кругозором и возможностью передвигаться быстро и далеко с меньшим утомлением.
Но и в этом деле кавалерист не должен стремиться к достижению высших идеалов; и здесь он должен помнить, что его задача — боевая, а не берейторская. Нужно выработать не манежных, не скаковых, не охотничьих лошадей, а хороших, верных, выносливых солдатских коней. Конечно, было бы отлично, если бы каждый [335] всадник мог поехать на всякой лошади, на всяком седле, но это невозможно при нынешних коротких сроках службы, а если и возможно, то с громадной тратой сил и средств, которые могли бы быть употреблены на лучшее. Таким образом, от лошади к концу ее выездки нужно требовать, чтобы она сохранила и развила свои силы, смело шла вперед всевозможными аллюрами, поворачивалась, останавливалась и стояла на месте. Для этого нужны ровность аллюра и твердое его сохранение, особенно полевого галопа; спокойный и верный переход из одного аллюра в другой, главным образом из рыси в галоп. И при всем этом следует не только сохранить силы лошади, но развить ее кости, мускулы и дыхание, быстроту, выносливость и поворотливость.
Совершенно необходимо как можно раньше перейти к езде на воздухе в больших открытых манежах, чтобы здесь пройти те упражнения, которые не могли быть пройдены в крытом, так как нужно пройти весь курс ко времени начала строевых упражнений. Здесь же можно приучить Людей и лошадей к ровному, спокойному полевому галопу.
Карьер, препятствия и взводное учение должны быть пройдены исключительно в поле, на большом протяжении и по прямому направлению и при правильной подготовке потребуют очень немного времени.
Еще два замечания о манежной езде: во-первых, нужно с самого же начала приучать людей и лошадей к немедленному исполнению сигналов и команд, что так необходимо при последующих учениях и на войне; во-вторых, не следует забывать общей цели, преследуемой при одиночном обучении всадника и лошади: не стремиться к идеальной выработке особенно способных всадников и лошадей, а к возможно однообразному обучению всех, т.е. следует обращать преимущественно внимание на слабых и малоспособных. Кавалерийская часть может выполнить те или другие требования только в зависимости от состояния самых неудовлетворительных ее составных элементов; для того чтобы задача была выполнена хорошо, нужно, чтобы все составные единицы были в состоянии ее исполнить, и достаточно одного несоответствующего человека или одной лошади, чтобы испортить все дело. Поэтому при распределении людей по лошадям и тех и других — по сменам следует, выделив предварительно рекрутов, молодых лошадей и особо выдающихся одиночных людей и лошадей, назначить слабым или отставшим ездокам лучших лошадей и поручить худшие [336] смены лучшим учителям. Обратный образ действия принесет пользу только наружному виду части и нарушит ее однородность. Лучшим и наиболее способным к деятельности будет не тот эскадрон, которого лучшие смены будут к окончанию зимних занятий отлично ездить, а тот, в котором исправили возможно большее число худших людей и лошадей. И можно считать достижением идеала, если все взводы ко времени начала эскадронных занятий представят совершенно однородные тела; тогда потребовалось бы самое незначительное время для их сплочения.
Что касается езды в поле, заканчивающей занятия в манеже и подготовляющей к строевым учениям, то мы бы и здесь положили в основание разделение эскадрона на взводы, отделения и шеренги и так бы ее и производили, не возвращаясь к мелким разделениям на смены.
Одиночная езда производится или для выездки и доездки лошади при прохождении по одному на смотрах, или упражнениях в рубке по прямой линии или на вольту, или, наконец, при одиночном бое. Следовало бы обучать одиночному бою в виде игр jeu de rose или jeu de barre, с полной свободой движения корпусом и правой рукой и с заботливым наблюдением за сохранением правильности посадки и управления поводом, так как надо прежде всего уметь управлять лошадью, чтобы наносить меткие удары. Следует также обратить внимание на езду сомкнутыми частями для подготовки к учениям, причем нужно производить все то, чему нельзя было научиться в манеже, как-то: одновременное движение с места и остановка на всяких аллюрах и на всякой местности, без выскакивания или задержания флангов; равномерность движений в колонне без растягивания ее, умение живо схватывать направление после поворотов и заездов; сомкнутость и равнение при движении и на месте; езда полуоборотом шеренгами и взводами, — упражнение крайне важное для последующего и редко практикуемое в меньших единицах, чем эскадрон.
Таким образом всего легче постепенно перейти от манежной езды к езде в поле и от последней — к строевым упражнениям, причем при них не будет теряться правильность езды. Для этого было бы хорошо от времени до времени производить ученья без сабель и пик, обращая внимание на посадку и управление.
Понятно, что и при обучении езде теоретические поучения должны идти параллельно с практическими и, так сказать, иллюстрироваться ими.
Кажется это все писано в конце XIX нач XX века.
Христос воскресе!
